Колёса любви
Это знала Ева,
Это знал Адам,
Колёса любви
Едут прямо по нам.
На каждой спине
Виден след колеи,
Мы ложимся как хворост
Под колёса любви.
(Вячеслав Бутусов «Колёса любви»)
В системе координат матери Толика, героини пьесы Джанибека Муртазина «Спина должна быть ровная», нет места отхождениям. Есть только реальность заданная ею, и в эту реальность попадает не только она, но и другие люди, например, её 34-летний сын Толик, чье существование целиком и полностью должно подчиняться ей. Или существование мясника на рынке, его слова. Даже существование мяса. Мясо всегда должно быть правильным. И это вопрос жизни и смерти. Недаром мясник лишается жизни из-за своих «неверных» ответов женщине. Такова её форма жизни и даже её форма любви. Ведь своего сына Толика она любит таким же способом. Она унижает его, контролирует любые его перемещения, и дает наставления о жизни, от которых Толику нельзя отступать.
Созданный Джанибеком Муртазиным мир очень напоминает мир повести Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом», где главный герой, Саша, страдает от постоянных оскорблений и гиперопеки своей бабушки, что тоже является её формой выражения любви. Толик, как и Саша, мучается от происходящего, его спасают лишь чувства к девушке Катрин, с которой он может говорить по душам. Это то, что держит Толика на плаву, именно поэтому когда мать не дает ему выйти из дома, чтобы воссоединиться с любимой, он прыгает из окна, лишь бы оказаться рядом с ней.
Пьеса искусно превращается то в триллер, то в черную комедию, то в тяжелейшую драму. Читая её, становится одновременно смешно, страшно и горько. Автор намеренно гиперболизирует действия матери и Толика, доводя их взаимоотношения до абсурда, тем самым создавая ощущение, что выхода нет. Но на самом деле он есть. Когда мать пытается забрать у Толика единственно важное для него, его девушку Катрин, она творит беспредел, тем самым не оставляя сыну другого выхода, кроме как пойти против созданной ею системы. Система даёт сбой, Толику удаётся сбежать вместе с любимой, а мать остаётся в своём мире без него.
Следует отметить, что автор не наделяет мать Толика именем. Она будто собирательный образ всех тех, кто своей любовью пытается полностью подчинить себе жизнь другого человека.
Примечательно и то, что Джанибек Муртазин не ломает давшую трещину систему окончательно, ведь мать Толика не умирает и не остаётся одна, она находит человека, который может быть частью её мира, только теперь по собственной воле. У неё есть право существовать. Таким образом, эта история приобретает новый вектор.
Анна Яновская, студентка первого курса направления «Театроведение и драматургия» ВШСИ (Театральная школа Константина Райкина)
***
Без штор
– Когда ты станешь человеком?
Первая хлёсткая реплика из уст матери Толика сразу же даёт понять – не ждите ничего хорошего, дальше будет только хуже. Эта история от начала и до конца сфокусирована на состоянии в точке невозврата, когда уже не так важно, что было до и как будет после, ясно только, что происходящее больше не может продолжаться. Основополагающая особенность «вселенной» этой пьесы – кристаллизированное насилие, которое не стесняется показывать себя во всей красе. Здесь пули и слова равноценны по своему значению, одно с лёгкостью заменяет другое, ведь они являются лишь действенными проявлениями угнетающей стихии.
Для матери главного героя дуло пистолета – логическое завершение руки точно так же, как всаженная в лоб пуля – логичное завершение любого конфликта и очередное доказательство её абсолютной правоты. «Пришёл, увидел, победил». Для неё нет ничего постыдного в использовании других людей в собственных интересах, и она говорит об этом открыто.
Но за время неприлично долгого существования с матерью под одной крышей естественное человеческое стремление к безопасности у Толика никуда не пропадает, а даже находит выход в его отношениях с художницей Катрин. В квартире без штор с женщиной, которая не знает от кого за ними нужно прятаться, у героя появляется пусть и обрывчатая, но уже другая, настоящая жизнь. Именно желание продлить такие моменты покоя в сочетании с отчаянной решимостью самоубийцы становятся движущей силой героя, а не страх или желание «стать лучшей версией себя».
Кажется, что остальные персонажи Муртазина не осознают всего ужаса происходящего вокруг, а если у них и возникали какие-то подозрения, то вслух они в тексте не высказываются.
Возникает жутковатое ощущение, будто читатель (а в последствии и зритель) оказывается на месте мифической прорицательницы с её страшными, но правдивыми предсказаниями, в которые никто не верит.
В этой пьесе либо говорят то, что думают, либо молчат. Такие честные «правила игры» формируют выдержанное напряжение от начала до конца чтения, но при этом оставляют достаточно простора для дальнейших режиссёрских интерпретаций.
Арсения Безносикова, студентка первого курса направления «Театроведение и драматургия» ВШСИ (Театральная школа Константина Райкина)
***
Манипуляции, сепарация, два ствола
Основной конфликт в пьесе Муртазина – противостояние Толика и его гиперопекающей матери. Их отношения – показательный пример того, к чему приводит неправильная сепарация в раннем возрасте. Между Толиком и его матерью сформировалась тревожно-избегающая привязанность, являющаяся причиной их нездоровых, созависимых отношений.
Мать Толика – абьюзер и манипулятор, со всеми характерными чертами, как, например, её нежелание принимать выбор Толика встречаться с Катрин, его возлюбленной, ведь кому как не матери лучше знать, кто подходит её сыну. В арсенале у матери полный комплект типичных, для такого родителя, набор фраз, истерик, оскорблений и нравоучений, а также не самые типичные: пистолет, ружьё и снайперская винтовка. Эта особенность обусловлена тем, что Толик и его родительница, оба – профессиональные убийцы, из-за чего их бытовые конфликты не обходятся без применения огнестрельного оружия и обмен репликами в любую секунду может перетечь в обмен выстрелами. Однако этого не происходит, и по всем театральным законам выстрел произойдёт только в самом конце.
На протяжении пьесы читатель наблюдает попытки Толика к сепарации от матери. Стоит отметить, что вследствие неправильного воспитания, эмоциональных качелей и манипуляций сам Толик вырос эмоционально нездоровым, потому не может отделиться от матери корректно. Его сепарация абсолютно подростковая. Он убегает от разговоров, выпрыгивая из окна, отчего не получает существенного ущерба, сказывается физическая подготовка наёмного убийцы. Толик не может верно расставить границы и в итоге принимает решение уехать из города. В его оправдание стоит заметить, что не совсем ясно, как выставлять границы с матерью, которая может застрелить невесту сына из снайперского ружья.
Николай Бóрис, студент первого курса направления «Театроведение и драматургия» ВШСИ (Театральная школа Константина Райкина)