Бос қолы

***

Нежность

Эта нежность, и эти свободные руки –
кому подать их? Столько винограда —
зеленого для лисы; и жадным призывом
дверь настежь раскрыта – для никого.

Мы напекли хлеба – белейшего хлеба
для уже мертвых ртов,
налили чаю – холодного
от рассветного ветра.
Взяв инструменты, стали играть для слепого гнева
теней и забытых шляп.

Мы уселись
за бесполезно накрытый стол
и в полночь, стыдящуюся себя,
выпили пунша.
Но – кому это нужно,
кому?

Хулио Кортасар

«Free hugs» Ольги Малышевой – это, безусловно, поэма, хотя стихи, конечно, так не пишутся. Поэмы, обычно, в два раза короче, но и пандемия не закончилась летом, как многие надеялись. Это будто бы искусственно растянутое время и есть главный персонаж пьесы, хотя его ни разу не называют по имени, но вокруг него всё вертится, как в странном хороводе, за которым ничего не видно.
Сюжет этой пьесы настолько же очевиден, насколько нет. Девушка оказывается заперта, но не сколько дома, сколько в слова. Заперта в самоизоляции на 14 дней, пока её температура медленно поднимается, а она сама растворяется, но не в бреду жара, а в словах от потери контроля. В этом и вся непоэтичность этой поэмы, вся трагедия и победа. Трагедия жизни, победа искусства. Потеря контроля. Слова «Мальчик мой, не звони мне. Я не могу слышать твой голос. Думай обо мне», – утопают в тупой бытовухе. Король умер, да здравствует Король!
Конец, с одной стороны, социален и даже сатиричен, но в то же время обволакивающе радикален и небезоснователен, как любая радикальная риторика. Можно ли назвать это терактом в миниатюре? С точки зрения власти – да. Но это самопожертвование не против власти или судьбы, а против того самого глиняного, инертного, «пандемийного» Времени, которое распыляет всё, кроме маленькой частички бессмысленного духа, что вопреки смерти пытается не достичь чего-то, а сохранить хоть что-то для него важное. Вернуть контроль.

Рамиль Ниязов, поэт, редактор литературного проекта «Полутона»